И снова ночь. И мне опять не спится.
А рядом трасса «Волгоград - Москва».
Решил по ней немного прокатиться.
Час-полтора... От силы, может, два...

Я еду. И расплывчатые пятна
Деревьев и кустов едва видны.
А ночь свежа, и ехать так приятно!
Приятнее в сто раз, чем видеть сны!

Велокомпьютер на руле светился.
Мелькали цифры: 40... 50...
Так быстро никогда я не носился!
Я разогнался так, что сам не рад!

Но лишь ещё быстрей кручу педали.
Дорога - под уклон. Не шутки вам!
И контуры кустов сливаться стали
В две полосы сплошные по краям.

Рейв-музыка своим напором бурным
Подчёркивала мой шальной полёт.
Не гонщик я в костюмчике гламурном -
Сверхзвукового лайнера пилот!

Держу я курс на город иллюзорный,
Где прячутся заветные мечты.
Найду я их дворец нерукотворный
Воздушно-эфемерной красоты...

Я ветер... Я лихое привиденье...
Я призрак полуночного шоссе...
Я режу сумрак звёздным наважденьем,
Как маг из чернокнижного эссе...

А цифры всё мелькают и мелькают.
Вот 60... Вот 70 уже!
И грань, что жизнь от смерти отделяет -
Как лезвие на кухонном ноже!

Адреналин тугой волной горячей
Сжигал мне грудь и ударял в виски.
От игровой задорности ребячьей
Глаза мои в ночи - как огоньки!

Я не заметил на пути канаву,
И застучало что-то в колесе.
Швырнуло влево, и ещё, и вправо,
И понесло по встречной полосе.

Заклинило колонку рулевую.
Жму в страхе тормоза - эффекта ноль!
Не сбавлю ход никак, и не сверну я.
Как в фильме жутком, я играю роль!

Водитель не почувствовал удара:
Всего-то семь десятков килограмм!
Немного поцарапалась лишь фара,
А я мгновенно оказался там,

Где нет ни бед, ни боли, ни страданий,
Лишь пустота, покой и тишина.
В том мире, где ни мыслей, ни желаний,
В стране, где ни реальности, ни сна...

* * *
«Андрюха, тормози! Бери правее!»
«Само несёт нас влево! Что за чёрт?!»
И Татра - под откос. И двое с нею.
Сгоревшая кабина, смятый борт...

Наутро затрубят телеканалы
Об ужасах шоссе в полночный час.
О том, что эта Татра пятой стала.
Опять она! Не Зил, и не Камаз!

Как будто не взлюбила иностранцев
Земли российской автомагистраль.
И стала сценой смертоносных танцев
И песен тормозов, сверлящих даль.

Семь молодых ребят постигла кара
В течение каких-то двух недель.
А первой, с поцарапанною фарой,
Ушла в кювет та самая модель.

И их туда уйдёт ещё немало.
Помечен поцелуем смерти лоб.
Ведь марка злополучная поймала
Инфекцию - ночной веломикроб.

И всё шоссе ознобом пробирает,
Когда над ним темнеет небосвод.
Голодным волком ветер завывает,
Веломертвец восставший руль берёт.

Зловещею луной сверкая в спицах,
Летит из ниоткуда в никуда.
Сам дьявол на пути встать побоится,
Не вылезет из адских недр сюда!

Безжалостно, жестоко развлекалась
Ни в рай, ни в ад не взятая душа.
Рука возмездья трейлеров касалась,
Коверкая металл, стекло кроша.

Меч Немезиды, зельем усыплённой,
Был перекован под иной заказ.
Божественною силой наделённый,
Был ею же сокрыт от Божьих глаз.

И мстил, поправ вселенские законы,
За кубки, что экс-гонщик упустил,
За званье бога веломарафона,
За молодость оборванную мстил.

В душе, когда-то чистой и красивой,
Звёзд пятипалых огненных не счесть.
Мутант непобедимый и спесивый
Присвоил нагло дьявольскую честь.

Оскал вампира в свете фар слепящем,
А тело - там, в могилке на холме.
Он призраком шоссе стал настоящим,
Проклятьем дальнобойщиков во тьме...