Плача вслед изгоняемым птицам,
Не скрывая на осень обид,
Бабье лето томилось в темнице,
Всё старея, дряхлея на вид.

И по тридцать решёток на окна
Насадили сентябрь и октябрь,
И от бабьих рыданий измокнув,
Лето ждало свиданки хотя б.

Оно думало, песенка спета,
Но пред самой командою «Снег!»
Уже, в общем, старушечье лето,
Наконец совершило побег.

И ноябрь обалдел от удара
Юго-западных мега-ветров,
И деньков, как из августа, пара
Аномально легли в мет-бюро.

Но истерику бедной старушки
Оборвал месяц грубый, увы:
«Жёлтый лес тебе будет психушка,
Да с полами из жёлтой травы!»

И он выжмет из неба все соки,
Перед тем как посыплется прах.
Кто-то вечно бывает жестоким,
У живого же должен быть враг!