Женился как-то раз на Ниагаре
Великий русский космонавт Гагарин.
И взять решил её он на орбиту,
Чтоб по&$аться в космосе открытом.

Нисколько не готовил он супругу,
Ни разу не сажал на центрифугу.
«Вынослив организм у бабы русской!
Что невесомость ей, что перегрузки!»

И вот уже идёт отсчёт обратный.
Медовый месяц в космосе бесплатный -
Что ещё может столь же быть приятным?
Ну разве что алмаз двухсоткаратный!

Ура, орбита!!! И, лишившись веса,
Пустился впляс космический повеса.
Но вспомнил о своей задумке главной
И к люку подрулил с женой бесправной.

А кто наденет ей скафандр?
Наверно, Пушкин Александр.
Но так как Пушкин уже помер,
Не вышел со скафандром номер.

«Ты что, любимый??? Там же вакуум!!!»
Но, видно, пропил без остатку ум
Гигант космических просторов:
«Вперёд!!! Поехали!!! Без споров!!!»

Конечно, трах у них не вышел:
В скафандрах нет отверстий лишних.
У Юры встал, но как просунуть?
Пришлось на это дело плюнуть...

И вот безжизненное тело,
Витков 140 уж проделав,
Летит вокруг земного шара,
И жаль, конечно, Ниагару...

Искусственный ли это спутник?
Скорей, естественный, по мне.
И зад естественен, и груди!
Прям конкуренция Луне!

А протрезвев, вдруг понял Юра,
Какую он сгубил натуру.
Ещё пузырь уделал с горя
(Ловил час с лишним в коридоре).

Потом отлил в движок ракетный,
Бычок закинул сигаретный,
И вдруг раздался рёв ответный,
И Юра очканул конкретно.

И в ускореньях несусветных,
Пространственных скачках дискретных
Впервые был пробит запретный
Сверхсветовой рубеж заветный.

А звездолётчик-нетопырь
Последний вылакал пузырь,
И к Альфе улетел, Центавра,
Почивши, как герой, на лаврах.

И видит сон: район знакомый,
Трава зелёная у дома,
И странная, чудная пара:
Центавр - и рядом Ниагара.

Гагарин наш перекрестился
И наутёк стремглав пустился.
Центавр с рёвом настигает,
А Ниагара вся сияет.

Сейчас свершится её месть,
И не увидит тёщу тесть!
И Землю-мать он не увидит!
Девчонок больше не обидит!

(Продолжение следует)