Это выцветший лоскут от чьих-то судеб,
Это чьих-то давних жизней эпизод.
Он в поэмы возведён едва ли будет,
Он неслышно в хламе сборников умрёт...

Дверь захлопнулась. Она двумя руками
Обняла клочок пространства. Звук затих.
«Ты... ты здесь! Лишь злое слово между нами,
Да разброс в координатах временных!

Здесь, со мною ты! Стоишь у этой двери!
Пусть не в этот миг, но пять минут назад!»
Обнимала она воздух, всё не веря,
Что нельзя пробиться сквозь минут отряд...

«...Что есть время? Рядовое измеренье!
И его необратимость - полный бред!
Мы отпихиваем эту точку зренья,
Потому что в нас пока свободы нет!

От условностей, от страхов, от шаблонов,
От традиций, предрассудков, от молвы!
Мы душе своей настроили полонов,
И не поняли, и спим без головы!»

Было трезво и светло в её рассудке,
А сама она рвалась из нервов-жил.
Парадоксов бог играл дурные шутки,
И себя лишь теми шутками смешил...

«...А на самом деле можно плыть свободно
По любому измеренью, хоть куда!
В день любой заплыть, и в час какой угодно -
Всенаправленна эфирная среда!

Можно всё вседа вернуть, переиначить,
Нужный вектор - и твоё опять с тобой!
Научиться так - несложная задача:
Рамки жизни сокрушить - и ты ЖИВОЙ!!!

Как кассету надоевшую - из деки,
И свобода абсолютная грядёт!»
Она кинулась к окну, сомкнула веки,
Сквозь пространство-время начался полёт...

Он вернулся. Вся та сцена оказалась
Лишь кривляньем истерическим. Игрой.
Распахнул он дверь, ворвался в сумрак зала,
и ожгло лицо вдруг уличной пургой!

Понял сразу: заигрался он не в меру,
И в итоге всё, что можно, проиграл.
А она ушла на солнце из пещеры,
Забывая сталактитовый оскал,

И теперь свободна в каждом измеренье,
И к любым координатам может плыть.
И обратно не загнать её под бремя,
Не отнять клубка Свободы космо-нить!

Это выцветший лоскут от чьих-то судеб,
Это чьих-то давних жизней эпизод.
Он в поэмы возведён едва ли будет,
Он неслышно в хламе сборников умрёт...